Кодекс молчания - Страница 78

Сознание юрким зверьком выскользнуло сквозь мои пальцы.

Утро, начавшееся с дикой головной боли, по определению не может быть хорошими. Я сделала такой вывод, едва мне удалось разлепить опухшие веки и приподняться на постели. Неприятный щекотливый холод пробрался под мои одеяла и ночную рубашку, превратив меня в озябшего цыпленка. Видимо, прислуга в замке Зисо получала не столько, сколько бы хотела, поэтому и не выполняла большую часть своих обязанностей. Хотя я помнила наказ Деттолфира, так что можно было подумать, что все это провернули специально. С превеликим нежеланием я выбралась из постели, морщась, когда мои ступни легли на ледяной пол. В Йелоусанде вообще знали, что в королевство пришла зима?

Холодная вода со слабыми намеками на лед встретила меня в ведре, которое по мистическим стечениям обстоятельств оказалось возле окна, а не подле очага, где ему положено быть. Без особого вдохновения я умылась, чувствуя, как на зубах хрустит речной песок, и попыталась одеться. Делать это одеревеневшими пальцами было сложно, но я старалась изо всех сил, не позволяя себе думать о том, что прошлой ночью именно бастард раздевал меня. Я вообще не желала вспоминать этот ужасный вечер, который вместо триумфа закончился катастрофой. Мне еще предстоял скандал после возращения в Дейст, и я ожидала его с дрожью в сердце.

Но мысль о том, что новый герцог Йелоусанда найден приподняла мое настроение. Осталось только узнать мнение самого Корла Быстрое Ухо. Я надеялась, что мужчина не сможет отказаться от столь лестного предложения – превратиться из мелкого аристократа, пусть и чистокровного, в высокопоставленного герцога Королевства Дейстроу. Это не только честь, но и ответственность, которая и могла напугать Корла. Все же помимо этой проблемы оставался открытым вопрос о Круэл. Удастся ли нам поймать злую сестру, или она вновь ускользнет и вернется под покровительство Монтэи? Сейчас она будет уязвима, а значит, нам удастся поймать не просто опасного врага, но и надежного информатора. Я не сомневалась на тему того, много ли она знает о планах Правительницы, как и насчет ее разговорчивости. Методы Хелла вкупе с магией и жесткостью Силенса могли принеси плодотворные результаты. Пожалуй, даже самый преданный своему государству человек не выдержал того, что с ним сумели бы сделать эти двое в порыве гнева за Дейстроу. Что Хелл, что Ленс были преданы королевству, как никто другой. В них говорила кровь.

Все же я несколько опасалась происходящего и решила действовать осторожно и без спешки. К тому же Деттолфир уже начал собирать свои вещи, ограниченный моим указанием брать с собой не больше телеги, так что вопрос о том, останется ли он герцогом, был решен. В этом не приходилось сомневаться. Вызывало во мне дрожь и страх и то, что придется сегодня говорить Хеллу и как смотреть в его глаза. Вчерашний поступок мужа и моя реакция на него могла неоднозначно сказать бастарду о том, что я не на его стороне. То есть произошедшее когда-то между нами ничего для меня не значит. Но ведь это не так! То, что совершила Подделка, находясь в моем теле, терзало и душило меня. Оно приводило в смятение и не давало покоя, потому что я не находила в себе сил так просто разбить мечты Беллса, который и так боялся проявлять свои искренние чувства. Иначе я превращу его в камень с холодным рассудком, в камень, способный служить королевству, но не себе. А это самое ужасное, что можно сотворить со своим другом. Но, может, все-таки лучше сказать правду, чем без конца кормить ложью? Я не знала. Действительно не находила правильного решения и ощущала себя маленьким ребенком, которому предстояло сделать взрослый выбор. Страх беспричинно останавливал, и я все не признавалась Хеллу в том, что не я была с ним в ту ночь.

Не только это терзало меня. Еще и стыд теперь огнем зажегся в душе. Как и что сейчас думал обо мне Силенс после того, чему стал свидетелем? С его горячим нравом легко было предположить, что король размышляет только о самом страшном и непростительном. Я помнила, как важна для него преданность, но преступления перед его доверием я не совершила. Единственное в чем меня можно было бы обвинить, так это в нерешительности, но никак не в измене. Но знание Ленса, как мужчину, не побуждало думать о радужном исходе произошедшего. Оставалось только верить в то, что мне удастся убедить его в своей правоте до того, как он попытается убить бастарда. Как бы не был силен Хелл в своей магии Волхва, Королевская магия Силенса Могучего любого могла поставить на колени. Конфликта между королем и моим советником, конечно, не избежать, но, по крайней мере, его можно потушить.

Я понимала, что устала. Даже если не брать во внимание физическое недомогание. Ко всем проблемам примешивалась и тревога за Янро, от которого бесконечное количество времени не было никаких вестей. Это волнение уже перерастало в панический страх и уверенные мысли о его смерти. Я боялась допустить это, ведь хорошо помнила рассказы дракона о том, как тесно связаны Всадник и Ветер. Только это оставляло надежду, поэтому я не пускалась на его поиски. Хотя даже если бы захотела, то не сумела бы этого сделать. Сейчас Дейстроу нуждалось во мне. Да и где возможно отыскать огромного серебряного дракона, который способен за сутки преодолеть такое расстояние, на покрытие коего мне понадобится, по меньшей мере, полгода?

Мигрень рвала все размышления в клочья, но оставалось только морщиться и мириться с положением вещей. Я едва сумела отыскать в замке кухню, где наконец-то нашлась горячая еда. В главной обеденной зале мне предложили застывшую холодную кашу, но я решила, что мороза по коже и прочих расстройств для такого короткого утра, пожалуй, достаточно, и вежливо отказалась. Хотелось верить в то, что Деттолфир все-таки отменит свой приказ, и в Зисо к нам начнут относиться с должным уважением, но пока что такой перспективы не наблюдалась, поэтому я жадно черпала деревянной ложкой горячую мясную похлебку, мысленно восхищаясь кулинарным мастерством местной поварихи. Женщина поглядывала на меня с опаской в сочетании с искренней заботой. Она, видимо, хотела следовать приказу герцога, но при этом сохранить лицо кухни замка Зисо. Поэтому незаметно для меня на столе появилась большая кружка с теплым утренним молоком, пышная сдобная белая булочка с джемом и несколько ломтиков ярко-желтого сыра. Я повернулась к поварихе и благодарно улыбнулась, приподняв кружку. Этот знак женщина принимала за комплимент с большим удовольствием, чем все остальные. Я знала, что похвала солдат для поварихи значит больше, чем изысканное словоблудие самых высоких по положению аристократ.