Кодекс молчания - Страница 124

124

Когда лошади, наконец, остановились, я окончательно потеряла надежду избавиться от ноющего зуда во всем теле, который разливался от спины и рук, затекших от долгой неподвижности. Тяжесть конного перехода стала для меня очевидностью, хотя раньше я и не предполагала, что такой долгий путь на лошадях может оказаться таким тяжелым испытанием для всадников. Стоит упомянуть еще об одном происшествии нашего пути, когда мы наткнулись на полу замерзшее болото. Глубокие ледяные топи были далеко не приветливы, и когда кони начали застревать задними ногами в трясинах, я испытывала первобытный ужас, открытая для чувств людей из-за своей выбившейся из-под контроля магии. Пару раз в мою сторону оборачивался Силенс, который шел первым и проверял дорогу по болоту на прочность. Он недовольно и смущенно хмурился, не понимая, почему я использую Динео. Объяснить ему происходящее не предоставлялось возможности, Предрассветные лучи солнца осветили наше плачевно состоянии. Люди и лошади были покрыты засохшим слоем темной грязи, но опасное болото осталось позади. Я до сих пор начинаю дрожать, вспоминая, как меня подкидывало в седле при попытках Меченого вырываться из густой грязи.

Еще никогда я не была так рада снегопаду, который слегка смыл с моего лица грязь, ставшей сухой и не желающей оттираться. Когда мы встали, я ощутила разочарование, потому что неподвижность рождала неприятную боль, и я быстро замерзала, переставая чувствовать руки и пальцы. Потирая ладони, я оглядывалась по сторонам, находясь в незнакомом для себя месте. Мы были на границе Красной страны и Дейстроу. Впереди виднелся только один единственный указательный столб, за которым расстилалась земля врага. Все начиналось с равнины и переходило в еловый лес, скрывающий за собой деревню. Я помнила карту, поэтому довольно улыбнулась, решив, что до Бладсана осталось всего день, полтора пути. Знание это вызывало и радость, и ужас перед предстоящей битвой одновременно. Война будет окончена. И начало концу положит именно Дейстроу, лишив безмозглых берсеркеров предводителя. Я мечтала лишить своего врага ориентации, а значит, необходимо устранить Монтэю. Вера в то, что именно она координировала все действия, исходящие от Красной страны, была несомненной.

-Мы поедем дальше, - сообщил Хелл, ловко поведший Шудо ко мне слева.- И возьмем деревню, она невелика. Там, по слухам, большинство мирных жителей, и все они женщины. Хотя я склонен полагать, что это не так. Король уверен, что передовой отряд сумеет взять в деревню, в которой мы и обоснуемся, ожидая армию.

Слова бастарда стали пророческими. Еще до заката деревня была взята. Победа была чересчур легкой, это заставило меня усомниться в том, что Монтэя не ждала нас, но Хелл и Силенс не желали слушать меня, полные разгоряченных мыслей и движимые вперед амбициями. Достучаться до них не получилось, и мы разместились в деревне, которая была практически не повреждена нашим нападением. Почти на сотню домов насчиталось десяток женщин, и пять десятков солдат, оставленных для их охраны. Так что огромная деревня выглядела вымершей, пусть и дома были чисты, продовольствия отыскалось вдоволь. Стражников не смущало такое положение вещей, они быстро заняли свободные помещения, радуясь крыше над головой и горячей, вкусной пище.

Я сидела за столом в доме, который явно принадлежал богатому наместнику или какому-нибудь капитану. Простая, но опрятная обстановка выдавали бережливость хозяина, так что мне здесь было уютно, и я удивлялась тому, как такие бездушные люди могли создать такое теплое место. Подле очага возился бастард, который искал котелок, чтобы поставить греться воду для чая, потому что горячий ужин уже дымился на столе. Но я только морщилась от приятных запахов, чувствуя постоянные приступы тошноты. Я то зеленела, то бледнела, выдавая свое плачевное состояние Хеллу. Он, как осведомленной человек, недовольно качал головой, а вот Силенс встрепенулся и предложил позвать лекаря. Я вежливо отказалась, испугавшись, что знающий человек может догадаться о моем интересном положении. Безмолвно бастард добавил в котелок с чаем листья малины, нашедшиеся у сердобольной хозяйки, и заговорщически мне улыбнулся. Благодарности моей не было предела, и я уже в нетерпении ерзала на скамье, ожидая горячего и целебного чая, который избавит меня от отвратительной тошноты.

-Мы будем укрепляться здесь? – спросила я бастарда, но мужчина не успел заметить. В то же время распахнулась дверь, и в дом зашел заснеженный Силенс. Он отряхнул плащ от ледяных осколков и повесил его на деревянный крючок, после чего тут же направился к столу.

Жадный и голодный взгляд красочно сказал, что у короля вновь появился аппетит. Я подозревала, что причиной его воодушевления была именно я. Так что я смущенно улыбалась, наблюдая за тем, как жадно он ест. Хелл тоже не терял времени даром, принимаясь уже за вторую миску овощного рагу, которое я умудрилась приготовить, ни разу не пригубив и ложки. Тихая, мирная, почти семейная обстановка острыми когтями ранила мое сердце. Скоро все закончится.

Отложив в сторону деревянную ложку, Силенс разлил заварившийся чай по кружкам и удивленно потянул носом.

-Малина? – ошеломленно спросил он, посмотрев на меня. Я испуганно пожала плечами, заметив на мужском лице тень сомнения.

-Я решил добавить для вкуса, - просто отозвался еще жующий бастард.- Вы против, мой король?

Силенс фыркнул в ответ и на слова Хелла, и на то, как он их произнес. При свете очага, свечей и нескольких ламп я наблюдала за двумя мужчинами, так поразительно друг на друга похожими. Да, с одной стороны они были разными. И в поведении, и во взглядах, и в мыслях. Даже во внешности. Но королевская печать была видна на Хелле так же сильно, как и на Силенсе. Видимо, людей устраивало объяснение, что мой советник был далеким кузеном нашей семьи, но все-таки я поражалась тому, что многие настолько слепы. Та же линия губ, те же аристократически отточенные скулы, одинаковые подбородки. Разве что черты лица Хелла были слегка утонченными и вытянутыми, и по телосложению он был менее массивен и мускулист, чем широкий Силенс. Тем не менее, передо мной сидели братья, которые улыбались почти одинаково и подшучивали друг над другом так, словно выросли вместе. Кажется, муж простил уже бастарду его любовь ко мне. Видимо, он понял Хелла лишь потому, что сам испытывал подобное.

124